Б. Куликов "Жить болями и радостями народа" » МБУК Семикаракорского района «Межпоселенческая центральная библиотека»
Библиотека » Краеведение » Донские писатели » Куликов Б. Н. » Б. Куликов "Жить болями и радостями народа"

МБУК Семикаракорского района «МЦБ»
имени Виталия Александровича Закруткина

Просмотр изображения

Б. Куликов "Жить болями и радостями народа"

   «Поэт в России – больше, чем поэт».  Известная строка. Она говорит о месте писателя в жизни общества. Особенно сегодня, в переломное время. От поэта, писателя – носителя народного самосознания – люди ждут правдивого, искреннего слова. Откровения, если хотите.

    Я всю жизнь прожил в станице Семикаракорской. Мои стихотворные сборники, книги прозы, публицистические вдохновлены образами родной земли. Я не мыслю себя без моих земляков, вдали от могил предков. И предназначение писателя вижу в том, чтобы жить болями и радостями народа. Писать по таланту и совести. Фокусировать, заострять проблемы, которые волнуют моих односельчан, стоят перед жителями дона, решаются страной.

   Родная земля… Прекрасная и многострадальная. 5 июня 1942 года на моих глазах от фашистской бомбы погибла мама. С этого дня началась моя память. Мужчины ушли на фронт. Нелегкую ношу крестьянского труда взяли на себя их матери, жены, сестры. Многие женщины – колхозницы были неграмотны. И я, первоклассник, читал им солдатские письма. Помню, в конце некоторых из них были шутливые приписки: «Точки, запятые – все по местам!» Чтобы читать эти письма, надо было поскорее постигать грамоту. И я искал книги. Читал много. Пришел с войны отец, принес рассказы о боях, фронтовые и казачьи песни. В них и об удали казацкой поется, о  красоте степного края.

   Но выйдем сегодня в наши степи. Не все здесь благополучно. Болит об этом сердце.

   Разгорелись споры вокруг сооружения канала «Волго – Дон – 2». Я полностью разделяю мнение тех, кто требует прекратить строительство. Мне, депутату Семикаракорского районного Совета народных депутатов, председателю экологической комиссии, приходится этими вопросами заниматься постоянно. И знаете, к какому я пришел выводу? Общественность бессовестно обманывают, заявляя, что волжская вода нужна для орошения донских степей, для нормального судоходства по Дону. Наши знаменитые степи уже так «орошены», что тысячи гектаров черноземов превратились в солончаки, болота. В донской степи вы нигде не увидите знаменитого ковыля! Вместо него буйно шумит… камыш. Да и суда пока ходят по изрядно обмелевшему Дону, не садясь на мель. Канал нужен для другой цели. Рядом с печально знаменитым Атоммашем, что в городе Волгодонске, расположилась АЭС.  В некоторых километрах от русла Дона, от которого искусственное озеро – охладитель при станции отделяет насыпная дамба. Подумайте только, при помощи, при помощи АЭС всего в 1 тысячу мегаватт расход воды в сутки составляет 5 миллионов кубических метров!  Это в 7 раз больше, чем потребляет за сутки такой город, как Казань. Атомщики не скрывают, что, если станция начнет работать, только за одну секунду будет испаряться 119 кубометров воды из озера – охладителя. Помножьте это на 88800 секунд (сутки), на месяц, на год, и вы поймете, что на самом деле канал нужен для подпитки искусственного озера при АЭС, которая планируется, кстати, в 2,5 раза мощнее Чернобыльской!

   Я не против атомных станций вообще. Как заявил на встрече с М.С. Горбачевым академик Велихов, ученые ищут оптимальные варианты безопасных АЭС. Верю, со временем они их найдут. Но Михаил Сергеевич заметил, что пока мы все в заложниках у атамщиков. Ростовская АЭС запроектирована и строится в среднем течении Дона, на берегу великой реки, из которой поступает вода жителям таких населенных пунктов, как Волгодонск, Константиновск, Семикаракорск, Багаевская, знаменитый Старочеркасск – бывшая столица донского казачества, промышленный Аксай, наконец, Ростов, Таганрог. Население этого региона около трех миллионов человек.

   Я не сомневаюсь, что на строительство АЭС заняты грамотные и знающие свое дело инженеры, техники, но чьими руками она строится? Слышал, что немало занято там людей некомпетентных, неспециалистов. Сам видел на территории АЭС молоденьких солдат.

    Беспокоит это. Ошибка строителей может обернуться бедой, утечкой продуктов распада. А ведь ниже Цимлянского моря и будущей АЭС расположена вся Нижнедонская оросительная система. Опасное соседство. Кстати, оросительная система эта – когда – то наша надежда и радость – тоже сегодня предмет беспокойства, забот. Ведь, несмотря на миллиарды затрат на орошение, урожаи зерновых фактически не растут. Поливной гектар,  по существу, убыточен. Урожай же овощей, если сравнить их с урожаями 25-30- летней давности, даже упали.

   Мы перепоили землю и перекормили ее удобрениями, отравили ядохимикатами. Все чаще донскую продукцию – свеклу, морковь, капусту, картофель – потребители возвращают из-за недопустимого количества в ней нитратов и других вредных веществ. Из –за бездумного применения ядохимикатов в степи, в полях исчезли кобчики, ястребы, совы, соколы, кречеты… Я уже не говорю о дрофах, фазанах, стрепетах, которыми так еще недавно был славен Дон.  Вымерли суслики, кроты, хомяки, стрекозы, кузнечики, муравьи, зато развелось видимо – невидимо полевых мышей, крыс, лугового мотылька – бича культурных растений. По всей донской степи наступает на поля, палисады, проникает на улицы, в огороды амброзия. Она особенно пышно процветает, отравляя все своей ядовитой пыльцой, там, где деревни и хутора чьей – то злой волей и глупостью были объявлены неперспективными. Недаром же амброзию в народе называют пустодомом. Борьба с этим сорняком ведется вяло. Удобрения и ядохимикаты вносятся безграмотно. Во многих хозяйствах их просто засыпают в каналы, а потом по временным оросителям или при помощи дождевальных установок разносят ядовитую воду по полям. Большая же часть неиспользованной отравленной воды скатывается по тем же каналам в Дон и Сал. К чему это привело, говорят хотя бы такие факты: лет 6-7 тому назад в Салу полностью вымерли знаменитые сальские раки – предмет нашей гордости и экспорта. Причем умирали они на берегах, вылезши из отравленной воды. Вымерли сомы, сазаны, судаки, лещ, тарань. Каждое лето мы с отчаянием видим, как по Дону  плывут тысячи огромных дохлых рыбин, в том числе и осетровых. Это результат сброса ядовитых вод Волгодонского химзавода, предприятий расположенных по течению воспетого в «Слове о полку Игореве» Донца, смыва весенним паводком беспорядочно разбросанных по полям ядохимикатов и удобрений. В Дону иной раз количество канцерогенных веществ превышает допустимые нормы в десятки и сотни раз. А мы эту воду пьем, купаемся в ней, поим ею землю… К чему это приводит, нетрудно представить.

   Когда мы готовили материалы к экологической сессии нашего райсовета, у меня от фактов, что обнаружили наши депутаты и их помощники, волосы стали дыбом. Наш район, в котором нет ни одного сколько – либо значимого предприятия, исключая консервный завод, вышел на первое место в области по заболевания печени, почек, желчного и мочевого пузыря. Это результат преступного применения превышающих всякие нормы удобрений и гербицидов. Круто растет заболевание сахарным диабетом, причем младенцы, у которых он обнаружен, родились от родителей, в роду которых этого страшного заболевания не было. Свалки мусора, промышленных отходов – как правило, вблизи рек, а пашня вплотную подходит к руслу. На берегах размещаются  в опасной близости от воды скотоводческие фермы, летние лагеря крупного рогатого скота, свиней. Экскременты стекают в реки. Свирепствуют гепатит и кожные заболевания, желудочные болезни. Кто в этом виноват? В первую очередь - мы сами. Руководители хозяйств в погоне за выполнением плана распахивают новые и новые земли, увеличивают площади под овощи, но я не помню года, чтобы все до единого помидоры, огурцы, баклажаны были убраны. Морковь и капуста уходят под снег.

 И беды не только от того, что мы плохие хозяева. Оказывается, большую часть ядохимикатов мы закупаем за границей. Нам продают то, что не пошло у них или было запрещено. Я не знаю, преступники или невежи те наши эксперты, которые платят валюту за заведомую отраву. Через год, два, три и у нас эти ядохимикаты запрещают. Но их уже скопилось в совхозных и колхозных дырявых складах, а то и прямо в поле, по открытым небом, - горы. И вот, чтобы от них избавиться, прячут ядохимикаты в оврагах, балках, закапывают бульдозерами в старые силосные траншеи, а то и топят в озерах, речках.

   Еще 25-30 лет тому назад мы ничего не знали о гербицидах, а с вредными насекомыми и микроорганизмами боролись дедовскими методами, применяя мыльные растворы, отвары трав, известь, медный купорос. Были и биологические враги вредителей – птицы, стрекозы, муравьи, осы, полезные бактерии… Теперь они уничтожены нами же самими, а наши враги, те же мыши, сорняки типа амброзии, превосходно приспособились, и ядохимикаты, какие бы они моднейшие и новейшие ни были, им нипочем. Разве что поначалу. Уже следующее поколение вырабатывает иммунитет и живет припеваючи. Взять того же колорадского жука. Несмотря на всякие хлорофосы и дихлофосы, он продолжает победное шествие по Европе, и есть сведения, что уже перевалил за Урал.

   От умеренного, неразумного использования ядохимикатов страдает наша земля, реки. Болен Дон. Он весь зарегулирован каскадами шлюзов и плотин, а проектируются еще и новые для подъема воды на целых 3,5 метра. Чтобы можно было перевозить водным путем тяжелые детали атомных реакторов из Атоммаша. Но к чему приведет подъем воды на такую высоту? К тому, что если и сейчас в редкое половодье рушится левый берег, то разрушение его пойдет еще быстрее, будут смыты целые селения и, кстати, пятиэтажные дома в Семикаракорске, что построены почти на берегу. До них уже остались считанные метры. Уже рухнули в Дон амбары старого элеватора. В конце концов, берега можно и нужно укрепить, как это сделано хлопотами покойного Виталия Александровича Закруткина и его Кочетовской. Но такой подъем воды затопит остаток поймы, с которой мы еще берем какую – то толику сена. В пойме еще нерестится оставшаяся рыба. Под водою окажутся и пахотные земли, многие прибрежные поселки, хутора, а то и станицы. Их придется переселять в другие места. Вода может затопить (как это было в половодье) половину Старочеркасска. Да, от продажи продукции Атоммаша (хотя мне лично не понятно, кому мы ее будем продавать, если ряд европейских и азиатских стран после чернобыльской трагедии отказались строить новые АЭС) мы получим какую – то прибыль. Но посчитал ли кто убытки от строительства новых шлюзов, дальнейшего оскуднения рыбных запасов, затопления земель и населенных пунктов?

   А пока Дон мелеет. Редки стали паводки, поскольку большую часть талой воды забирает Цимлянское море для орошения. Да и прямо из Дона хозяйства и все кому не лень качают воду на поля, сады, огороды. У нас поют такую песню: «Ой ты, Дон, ты наша родина, вековой наш богатырь! Многоводный, ой да, раздольный, Дон, ты разлился вдаль и вширь».

Так в песне. В жизни выходит, увы, по – другому.

    Необходим «Комитет спасения Дона» по типу «Комитета спасения Волги». В Волгодонске началось широкое общественное движение, названное «Зеленая волна». Эту «волну» подняли инженеры – атомщики, строители, литераторы, художники, рабочие. Они выступают против строительства АЭС, за перепрофилирование Волгодонского химкомбината – одного из главных губителей Дона и города, за запрещение массового применения ядохимикатов и нитратов, за то, чтобы наряду со сводками погоды Гидрометцентр сообщал бы и степень загрязненности рек ежедневно, за суровую ответственность тех, по чьей вине не строятся очистительные сооружения.

    В области ширится движение в защиту малых рек. В Аксае работниками культуры, ветеранами войны и труда, художниками и историками создается Донской народный фронт. Кроме экологических проблем, он ставит благородную задачу воскрешения исторической памяти донского казачества. Благодаря стараниям инициативной группы этой общественной организации создан мемориал легендарного полководца Бориса Макеевича Думенко в его родном хуторе Козачий Хомутец. Как известно, Думенко  по сфабрикованному троцкистами обвинению был вместе со всем своим штабом в 1920 году, после взятия им Новочеркасска, расстрелян.

     Готовится мемориал и музей еще более знаменитого донского полководца Филиппа Кузьмича Миронова, подло убитого в 1921 году в Бутырской тюрьме без суда и следствия. Троцкисты уже в те годы, проводя антинародную политику «расказачивания», под разными предлогами уничтожали и шельмовали лучшие казацкие военные кадры, твердо ставшие на сторону революции. А сколько казаков эмиссарами Троцкого было в те годы расстреляно, зарезано, закопано живьем в землю, выслано на Соловки и в Сибирь! Эти чудовищные факты обнародованы в письме Миронова В. И. Ленину, опубликованном в № 12 за 1988 год нашего журнала «Дон». Сколько было сожжено дотла станиц и хуторов! А ведь вина многих казаков была лишь в том, что они храбро сражались на турецких, японских, германских фронтах, за что имели награды, или были выборными атаманами, или из – за почтения к их опыту, уму, возрасту выбирались в станичное правление, на Войсковой круг. Об этом устами Григория Мелихова сказал Михаил Александрович Шолохов в своем гениальном «Тихом Доне». Сколько погибло казаков во время насильственной коллективизации и голода 1922-го, 1932/33 годов! Сколько было трагедий, которые  не снились и Шекспиру. Так, в 1922 году сосед – кулак застрелил моего деда Филимона за то, что мой голодный отец, тогда двенадцатилетний парнишка, украл у него червивого чебака. До самого 1936 года мои предки – донские казаки были наряду со священниками деклассированными элементами, лишенными всяких гражданских прав. (замечу в скобках, что кое- кто уже в наше время пытается оправдать расказачивание. Так, в Ростовском книжном издательстве в 1988 году вышла книга А. Венкова «печать сурового исхода», в которой автор, сам, между прочим, потомок вешенских казаков и бывший житель станицы Вешенской, фактически реабилитирует Троцкого и всю политику «расказачивания», доказывая, что – де донские казаки сами виноваты в том, что их беспощадно истребляли и те годы гражданской войны, да и после нее. Все его выводы в полном противоречии с оценкой причин Вешенского восстания, которую дал в своем «Тихом Доне» Михаил Александрович Шолохов, просто с исторической правдой.)

     Как это произошло? Кто виноват? Сталин? Но кто – же стоял за спиною Сталина, кто – то настойчиво внушал ему, сто казаки – враги не только Советской власти, но и власти вообще. Не потому ли был взорван чудесный памятник «вихрь – атаману» Платову, а памятников Болотникову, Разину, Булавину, Пугачеву – великим сынам Дона, борцам с царским гнетом – не было поставлено нигде ни одного за 70 лет Советской власти. А ведь не кому иному, а Степану Разину был сооружен первый памятник при Советской власти на Красной площади. По указанию Ленина. И открывал его 1 мая 1918 года Владимир Ильич. Сейчас памятник легендарному атаману заложен в городе Константиновске, что в 25 километрах от Семикаракорска. Шукшину не давали снять фильм об этом народном вожаке, боясь что образ великого бунтаря может пробудить в народе неугодную для «великого маршала» и «величайшего борца за мир» память о бунте против безгласности, беззастенчивого грабежа страны, унижения власть имущими трудового человека. Мы ставим своей задачей создать памятники Ермаку, Болотникову, Разину, Булавину, Пугачеву, легендарным донским генералам Краснощекову и Бакланову, героям гражданской войны Миронову, Блинову, Трифонову, Ковалеву. Уже есть решение о восстановлении памятника Платову в Новочеркасске, идет сбор народных денег на это доброе дело. Кстати Михаил Александрович Шолохов и в личных беседах, и публично с беспокойством говорил о том, что из памяти молодого поколения донского казачества стирается славное прошлое их великих предков.

К сожалению, и на светлую память о великом писателе поднята рука. Сейчас раздаются голоса, что – де «Поднятая целина» ложно показывает коллективизацию и написана в угоду Сталину. Мне думается, эту версию распространяют люди, совершенно не знающие Шолохова, склада его души, его образа мыслей. Завистники у гениев были всегда. Вспомним, с какой яростью нападали на Шолохова «неистовые ревнители» из РАППа за первые две книги «Тихого Дона». Тогда писателя обвиняли в прямой контрреволюционности, тогда же была пущена легенда, что «Тихий Дон» писал не он.

     Но на Дону память о Шолохове свята. В Вешенский музей – заповедник приезжают тысячи наших соотечественников и почитателе донского гения из – за рубежа.

     Тревожит, что в Москве, где Михаил Александрович начал писать и печататься в 18 лет, где прожил почти половину жизни и создал такие шедевры, как рассказ «Судьба человека», половину глав романа «Они сражались за Родину», многочисленные статьи и очерки, до сих пор, несмотря на усилия общественности, не создан дом – музей Шолохова. Я расцениваю это как противодействие тех же сил, которые распространяют о нем вздорные слухи, называют сталинистом. Вот площадь имени Шолохова опять переименована в Зубовскую. В принципе, я против изменения исторически сложившихся названий городов, площадей, улиц. Но, простите, я не знаю, в честь какого Зубова названа эта площадь и почему имя Шолохова, которое уже прижилось к ней, было отменено. Ведь писатель, приезжая в Москву, жил неподалеку от нее.

    Но бог с ней площадью. Плохо то, что в Москве нет даже квартиры – музея Михаила Александровича. Тут и мы виноваты. Нам бы поучиться. У почитателей таланта Высоцкого. Они так «нажали» на власти, что его квартира быстро стала музеем. Или у поклонников романа Кармена. Несмотря на противодействие обитателей высотного здания, где он жил, администрации и даже милиции, они явочным порядком открыли там музей… Эх, где же наша казацкая удаль, наш казацкий напор! Русские люди в честь Ермака назвали в Пермской области и в Сибири десятки сел, урочищ, мест. А у нас в Ростове – на – Дону центральная улица, бывшая Садовая, названа почему – то улицей Энгельса, будто не было у нас ни Ермака, ни Разина, ни Булавина, ни Пугачева, ни Платова, ни легендарных героев – казаков времен гражданской войны.

    Да, неразрывны историческая память, достоинство народа и любовь к отчему дому, бережное, хозяйское отношение к земле. Порушено одно – нет и другого. Отсюда экологические проблемы, болезни нашего сельского хозяйства.

    Сейчас партия и правительство, писатели, публицисты, просто рядовые советские  граждане обсуждают, пробуют различные варианты решения Продовольственной программы. Слышатся голоса, требующие распустить колхозы и совхозы и отдать землю крестьянам на вечное пользование. На первый взгляд, действительно: совхозно – колхозная система вроде бы себя оправдала. 70 лет мы не можем досыта накормить страну и вынуждены закупать продукты питания за границей. А там колхозов и совхозов нет,  у них фермы. И, как пишут, американский фермер один кормит 100 человек, а наш колхозник 10… Но эта картина очевидна, повторяю, только на первый взгляд. По моему мнению, не оправдала себя не совхозно – колхозная система, а система администрирования, система продразверстки, фактически не отмененная и поныне. Обратите внимание: и в сталинские, и в хрущевские, и в брежневские времена у нас были и сейчас есть процветающие колхозы и совхозы с миллионными доходами, благоустроенными поселками, дворцами спорта и культуры. Причем многие из них существовали и существуют рядом с буквально нищими хозяйствами. Большинство таких хозяйств стали крепкими как раз не благодаря, а вопреки командной системе.

    Знаменитый белорусский председатель колхоза «Рассвет» Старовойтов как – то в «Известиях» признался, что иной раз он за сутки по два-три выговора получал за свои якобы неправильные действия, а в конце сезона ордена, медали, премии. В чем тут дело? Да в том, что командно-административная система боится таких руководителей, и не потому, что многие из них Герои Труда, депутаты и члены ЦК партии, а потому, что они посягнули на святая святых бюрократической иерархии- отбирают ее власть, которую она узурпировала у народа. Возможно, если всерьез изучить опыт хозяйствования Старовойтова, Бодюла, Гончарова, Вагина и других да распространить бы его на отстающие, колхозно – совхозная система заработала бы. Ведь донские казаки, наверное, у запорожцев взяли поговорку «Гужом и батьку бить легче». Чувство коллективизма в крови у русского народа, это хорошо понимал Владимир Ильич Ленин, потому и гениально предвидел победу революции именно в России, кооперацию и коллективизацию на добровольных началах. Но беда в том, что распространение опыта Старовойтова, Бодюла, Вагина и других на отсталые колхозы и совхозы – смерть нахлебникам, смерть командно-бюрократической системе, а она этого всеми силами старается не допустить, ибо успехи передовиков, повторяю, - результат мужественного противодействия этой системе. Она понимает, что при таком хозяйствовании станет просто не нужна и миллионы бумажных «работников» сельского хозяйства вынуждены будут покинуть свои мягкие кресла и городские квартиры. Им придется не бумажки писать, не по телефону командовать, а работать в поле, на ферме, в саду. Есть ли среди теперешних «руководителей» селом такие желающие? Сомневаюсь.

    Сейчас много говорят об аренде, с нею связывают надежды на возрождение нашего сельского хозяйства. Правда, совсем недавно такие же надежды связывали с РАПО, безнарядными звеньями, подотрядом. Конечно, аренда – великое дело, если сильный и сметливый, подчеркивая эти качества, человек почувствует себя на арендуемой им земле, ферме полновластным хозяином, связанным узами добровольной кооперации с поставщиками, заготовителями, учеными, если он сможет арендовать или приобрести современную технику, использовать современные технологии.   Но мы ощущаем, что аренда у нас, что называется не идет. Почему? Пожалуй, все по той же причине.

     Те семеро, что с ложкой, боятся, что тот, кто с сошкой, лишит их и власти, и булки с маслом. Это одна причина. Вторая – деревня обезлюдела, мало молодежи, мужчин средних лет. Какие арендаторы из пенсионеров? Кому они передадут свои хозяйства, когда станут немощными? Горожане, которые хотели бы стать арендаторами, - малосведущие люди в сельском хозяйстве, да и боятся, что рано или поздно все вернется на круги своя, что они и их дети потеряют удобные городские квартиры и станут такими же поденщиками, какими были их деды, отцы, матери. И, наконец, еще одна причина… Я говорил, что фермер США кормит 100 человек, в том числе и нас. Добавлю, что у фермеров Голландии производительность труда еще выше. Но посмотрим на энерговооруженность этих фермеров. Я уж не говорю о современнейшей недорогой, экономичной и высокопроизводительной технике, оснащенной миникомпьютерами, о передовых технологиях, за внедрение и результативность которых несет ответственность та фирма, которая их рекомендует. А мы в газетах радостно пишем: «Арендаторы отремонтировали списанный трактор, и теперь он бодро работает на полях истинных хозяев земли». Господи! Да чему же мв радуемся? Это все равно если написать: «Крестьянин сделал кобыле протез взамен откушенной волком ноги, и теперь она снова бодро скачет». Вот если бы арендаторы сдали этот самый давно списанный и почему – то давно ржавеющий в чистом поле трактор в металлолом, а вместо него получили бы ( за деньги, или в рассрочку, или опять же в аренду) новый высокотехничный трактор с комплексом навесных орудий, тогда было бы чему радоваться.

 Поэтому пылкие требования о «наделении мужика землей» не всегда обоснованы. Надо бы сначала спросить у того же мужика, а хочет ли он земли, и сколько, и на каких условиях. Уверен, 90процентов сельских жителей ответили бы, что при существующей системе они много земли не хотят. Не надо им и тракторов, и комбайнов – попробуй найди в горячую пору горючее, запчасти. Но дело даже не в этом. За долгие годы мы отлучили крестьянина от земли, сельская молодежь, уж поверьте мне, не желает в массе своей владеть землей, ухаживать после основной работы за садом, огородом, скотиной.

    По статистике прирост продукции у сельских арендаторов выше, чем у обычных коллективов пока всего на 0,5 процента. Ведь получается что? Арендаторы сокращают количество рабочей силы, занятой, скажем, на откорме скота. Это замечательно! Но выход мяса при этом почти не увеличивается! Да какое дело едоку до того, сколько человек кормят быка или свинью! Ему есть дело до того – сколько этих самых быков или свиней они кормят. А кормят, как выяснилось, малым количеством почти то же самое малое количество. Зарплата у арендаторов подпрыгнула до 500-600 рублей, а продукции они производят почти столько же! Что же тут удивляться, что с внедрением аренды на наших столах нет заметной прибавки мяса, масла, молока, сахара. Посулами, что скоро все будем, мы уже сыты по горло.

    Из этих рассуждений можно сделать вывод, что я скептически отношусь к аренде в сельском хозяйстве. К такой, как сейчас, добровольно – принудительной, без хороших сельхозмашин, компьютеров, передовых технологий, надежного партнерства с наукой, рынка сбыта, с фантастическими ценами на зерно – да. Мой скепсис порожден еще и тем, что мы землю, скот вручаем людям фактически безграмотным. Людей надо сначала научить творчески, а значит, и производительно работать, а потом им сдавать в аренду и землю, и животноводческие помещения. Я не уверен, что наши пахари, бригадиры, даже агрономы знают, какой процент гумуса, кислотности, соли в земле, которую они обрабатывают. В большинстве колхозов и совхозов, насколько я знаю, нет элементарных лабораторий. Значит, не может быть и уверенности в том, что иной ретивый фермер не истощит землю за два – три года, не перекормит ее удобрениями, не перепоит водой, не отравит ядохимикатами ради получения сиюминутной прибыли.

   Все - таки коллективные хозяйства имеют агрономов, гидротехников, ветеринаров; за состоянием почв, посевов, скота обязаны следить и районная лаборатория, и станция защиты растений, и районная ветслужба. Подумал ли кто – либо о партнерстве? Будет ли хозяин соблюдать их рекомендации, указания, и запреты для фермеров существуют во всех странах мира, я уж не говорю о рекомендациях.

    Предположим, через год – два у нас станет много фермеров. Но, если не считать Прибалтики с ее вековым укладом хуторской жизни, в черноземной и нечерноземной России, в Закавказье и в Средней Азии, в Сибири и на Украине в арендаторы идут взрослые, а то и пожилые люди, которые еще знают или помнят запах земли, вкус парного молока.

    Уверен, необходимо прививать с малолетства любовь к земле, всему сущему на ней.

    Сейчас партия освобождается от несвойственных ей хозяйственных функций. Это, разумеется, не значит, что она должна совсем устраниться от управления народным хозяйством. Мне думается, в партийной работе надо забыть лозунг «Давай, давай», вести убедительную, целенаправленную пропаганду.

    Люди моего поколения с ужасом вспоминают жестокую засуху 1946/47 года, страшный голод, вызванный ею и, конечно же, послевоенной разрухой. В печати то и дело слышатся проклятия в адрес «сталинских» налогов на крестьянина. Что ж, мне самому приходилось ни свет, ни заря бежать с бидончиком молока, десятком яиц почти на другой конец станицы, на заготпункт. О тех тяжких временах я написал, как мог, в рассказе «Тетя Катя». Сейчас многие говорят, что те налоги были грабительскими, крестьян-де мордовали, унижали, заставляли сдавать молоко, мясо, яйца, шерсть, даже тех, кто не имел ни коровы, ни кур, ни свиней, ни овец. Да, заставляли. Но ведь надо было восстанавливать и кормить страну. Как? На войне погибло 20 миллионов человек, большинство солдат были крестьянами, многие квалифицированные рабочие имели бронь, работали на оборонных заводах. Надо было восполнить этот недостаток. За счет кого? Да опять же за счет поредевшего крестьянства! А на селе остались почти сплошь вдовы, сироты да инвалиды. Ни о каком быстром подъеме колхозно – совхозного производства не могло быть и речи. Вот тогда – то и появилась идея этих самых проклятых налогов. Нет у тебя скотины, птицы, а налог платить надо – заводи! И – заводили. Это был, конечно, жестокий путь, но кто знал тогда другой? Земля – кормилица, земля – матушка, только она тогда могла нас выручить. Помню как в 1946 году мы с бабушкой и тетей Катей ходили по хуторам, выбирая первотелку. Бабушка понимала толк в коровах, к ней ежедневно приводили бедных больных животных, у которых якобы ведьма «отняла молоко». Бабушка читала какие – то заклинания и обмывала вымя «святой» водой, тщательно втирая их в соски. После нескольких сеансов коровы «отдавали» молоко, а «ведьмы» были посрамлены. Теперь – то я понимаю, что она массированием и теплой водой лечила обыкновенные маститы, хотя и названия – то такой болезни едва ли знала. Так вот, мы тщательно осмотрели десятки коров и телок, бабушка проводила контрольные дойки. Наконец купили красавицу – Зорьку с традиционной звездочкой во лбу, с традиционно печальными глазами. Взрослые ударили по рукам, по капельке выпили, в шутку называя друг друга сватами, хозяйка всплакнула, когда я уводил очень понравившуюся первотелочку с хозяйского база. Зорька, как теперь я подсчитал, давала не менее 3500 – 4000 литров молока в год – иначе бы ее бабушка не держала. А через три года уже у нас купили телку. Завели мы и поросеночка, и кур, и гусей. Посмотрите, какой стала наша станица к 1953 – 1954 годам. На 8 тысяч населения вместе с колхозным стадом (400 голов) было более 3 тысяч коров, много телят, тысячи свиней и овец, сотни лошадей, в каждом дворе куры, гуси, утки, индюки, цесарки. Дворы колхозников были не менее 45 соток, это не считая огородов, которые давали колхозы. Разрешалось сеять на приусадебных участках зерновые. На базаре и в магазинах молочных продуктов, мяса, колбас было – завались.  И все это шло, считай, не из колхозов и совхозов, а из «частного сектора». Помню, на базаре блюдечко творога стоило рубль (теми деньгами), катышек масла, граммов 250,- 3-4 рубля.

    Но были в то время и очереди за хлебом, которые в 1952-1953 годах занимали в 3-4 утра.

    Я сам стоял в этих очередях с номером, написанным на ладошке химическим карандашом. Добавьте к этому, что даже по тем ценам многие просто не могли купить ни мяса, ни севрюжьих балыков, ни крабов, ни икры, ни колбас. Да, было изобилие продуктов, но были и низкие заработки – 300 рублей получала уборщица, мать троих, а то и пятерых детей, 600 рублей – специалист, 900 считалось мечтой. А ведь это 30,60,90 рублей!

    Так как же все-таки воспитать у человека любовь к земле? Чтобы не принуждать его хозяйствовать, не налогами, «выжимать» из него энтузиазм. Нелегкая это задача после десятилетий бесправия, несамостоятельности, когда крестьянина отучали любить и уважать свой труд. После печально известного «ворошиловского» указа о штрафах за потраву, о налогах за «лишнюю»  голову, когда истребили во дворах всякую живность, оставив кошек да собак, на которых ни налоги, ни штрафы, ни «вторая коллективизация» - изъятие буренок и свиней в колхозное стадо – не распространялись. Не хватало кормов – нашли «виновных» : их – де лошади поедают. Поэтому было уничтожено 12 миллионов лошадей. Подумайте только: двенадцать миллионов! В Семикаракорском и других районах было полностью уничтожено овцеводство – не стало выпасов. Теперь у нас на 21 тысячу жителей в Семикаракорске приходится (вместе с совхозным стадом) всего-навсего около 700 коров, штук 300 овец, штук 500 коз, 36 лошадей… И каждый год мы зиму встречаем со страхом: как бы на заготовленных кормах дотянуть до первой травы. Понастроили комбикормовых заводов, всяких установок для производства травяной муки и сенажа, возвели величественные, как минареты, силосные башни, а кормов все не хватает. Видать, не там искали виноватых. А беда с кормами от того, что распашкой земель и зарегулированием Дона мы почти полностью загубили донскую и сальскую поймы, с которых после паводков собирали тысячи тонн первоклассного сена. Я сам в детстве и косой махал, и вилами на сенокосилке вкалывал, аж кожа дубела от соленого пота. Корову и телят кормили в основном сеном, о комбикормах, травяной муке понятия не имели (а сейчас даже из камыша и сорняков делают гранулы), из сочных кормов давали тыкву, иногда свеклу, выращенную на приусадебных участках… Сейчас надой от каждой коровы по нашему району за 1988 год составил 2620 литров.  Да такую корову – козу хороший крестьянин постыдился бы держать! Стоит ли удивляться, что иной раз очередь за двухпроцентным по жирности молоком мои земляки занимают в 5-6 утра!

   В чем же решение проблемы? Как поднимать сельское хозяйство?  Вот что, на мой взгляд, необходимо предпринять.

    Наши дети и внуки видят (даже на селе) коров и овец разве что по телевизору. Я говорил, что партия в своей перестройке взяла курс на идеологическое воспитание трудящихся, отменяет командный стиль. Почему бы не начать широкую агитацию среди  сельских коммунистов и комсомольцев (а их на селе – 6 – 7 миллионов) за то, чтобы они заводили у себя всякую живность? Надо бы просто честно обратиться  к ним: выручайте! Осознайте свой долг, помогите сейчас, тем самым вы приучите и своих детей, внуков к крестьянскому труду. Их общение с землей, с животными пробудит у них и любовь, и интерес к настоящей крестьянской работе и жизни.

     Второе. Почему у нас, даже если человек строится на окраине села, на пустыре, где левады заросли этой чумой полей – амброзией, мы даем всего 6 соток, а не 25-30, 45, гектар? Пусть он сеет там кукурузу, даже пшеницу или овес для своей лошади. Мы уже который год возмущаемся, что наша доблестная промышленность не выпускает мотоблоки, но не задумываемся над тем, не нужнее ли нам в сельском дворе обыкновенная лошадь? Ведь кроме того, что это тягловая сила, это и мясо. Это еще и великолепная шкура, замечательное сырье – конский волос для текстильной промышленности, а конский навоз – отличное удобрение. (Кстати, верный курс на развитие коневодства взяли в нашем районе совхозы «Донские зори» и «Сусатский», где даже создана конноспортивная школа.)

    Увеличение же приусадебных участков даст нам многократное увеличение продуктов питания. Ведь не секрет, что 2-3 процента пашни, которая сейчас в частном секторе, дают нам 70 процентов картофеля, 60-яиц, 86-козьей шерсти, 30-мяса, 40 процентов фруктов и даже … 1 процент зерна!

     Пора перестать распахивать новые и новые земли, даже законсервировать те, где эрозия почвы достигла катастрофических размеров. У нас на Дону, на Кубани, в Ставрополье что ни год пляшут черными демонами пыльные бури. Ветер срывает с полей самое ценное, накопленное миллионами лет, - гумус, на поверхность выступают глина, песок.  И химией плодородия таких почв не восстановишь. Нужно ввести жесткий спрос с тех, кто портит нашу землю ядохимикатами, отравляет реки и озера.

   О колхозах и совхозах. Да, госзаказ в разумных пределах нужен, но нужны не указания, а научно обоснованные рекомендации, нужна настоящая, а не бумажная кооперация. Нужно, наконец, чувство ответственности, партнерство на деле. Нужно остановить безудержный рост цен на механизмы, стройматериалы, горючее, запчасти, удобрения. А как его остановить, если уже есть циркуляр, по которому с 1990 года оптовые цены на некоторые виды поставляемой предприятием и колхозам продукции вырастут в полтора – два раза! В условиях хозрасчета эти подразделения народного хозяйства, несмотря на строгие постановления о недопустимости роста розничных цен, вынуждены будут, <!--


Увидели ошибку в материале? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter