QR-код адреса статьи

навстречу 110 летия со дня рождения М.А.Шолохова


 


       Гулкая накатанная дорога бежит по степи, потом петляет в прибрежном перелеске и , наконец, вырывается к Дону. Где – то далеко – далеко мороз – коваль ещё раз крепко ударяет по ледяной наковальне и тот удар – выстрел катится по реке, затухая в песчаных берегах и молчаливых, укутанных шалью снегов лесах и перелесках…
Вёшенская расположена на левой стороне Дона, на возвышенном месте. Из печных труб облачками восходят в небо сизоватые дымки, в окнах играют солнечные блики. Вблизи Вёшенской неоглядные степи, а к северу то станицы на крутой пригорок взбежали сосенки и ели. Застывшие от мороза они стоят, не качаясь, бережно держат на зелёных руках – ветках пуховые варежки снега. С правого берега хорошо видны хаты, плетни, сады во дворах, журавли колодцев, белая колокольня церкви. И ничем вроде не отличается Вёшенская от других станиц Дона, но чувствовал я, как гулко и трепетно билось моё сердце, как волнение сушило рот.
Хорошо виден с правого берега двухэтажный зелёный дом, в котором живёт и работает Михаил Александрович Шолохов. Из этого дома вышли и стали бессмертными красноармеец Лопахин, несгибаемый русский человек Андрей Соколов, мудрый и смешливый дед Щукарь, верные сыны партии гремяченские коммунисты, десятки других героев вызваны художником к вечной жизни.
В станице всё напоминает замечательные книги Шолохова. В каждом встречном казаке, казачке угадываются черты, давно знакомые и родные. И только домов новых кирпичных на широких улицах много, да меняют деды плетни старые, трухлявые на аккуратные частокольчики, да ватаги весёлых, хорошо одетых пионеров. Навсегда ушли времена, когда ради куска хлеба, из – за земли отец шёл на сына. Брат на брата и пылала донская былинная земля от горячей пролитой в бою крови…
Меня прислал в станицу Вёшенскую обком комсомола. Местные поэты и любители стихов решили организовать у себя клуб любителей поэзии, на манер нашего, Семикаракорского. Жители, будь то доярки с фермы колхоза «Тихий Дон» или рабочие склада райпотребсоюза, учащиеся средней школы или зрители в кинотеатре, с удовольствием слушали стихи. Их интересовали творчество поэтов, поэтические сборники.
Такой интерес понятен. Ведь сама вешенская земля настолько славна, воспета ярким поэтическим талантом, что любое хорошее стихотворение находит широкий отзвук в душах казаков. Надо было видеть, с какой гордостью вёшенцы говорили мне о своём великом земляке.
Мне рассказали много случаев, когда Михаил Александрович помогал простым людям, рассказывали о его необыкновенной сердечности, скромности, доброте.
И, конечно, же мне очень хотелось увидеть любимого писателя, поговорить с ним. В гостинице, рядом со мной жили люди. Которые приехали из разных концов страны, как они говорили по неотложному делу к Михаилу Александровичу. Мне нужно было посоветоваться по работе клуба любителей поэзии, передать просьбу одного московского поэта, моего ровесника и друга.
На организационное заседание клуба любителей поэзии пришло столько народу, что не было свободных мест. Тепло принимают собравшиеся стихи своих земляков. В правление клуба вошли колхозники, учителя, рабочие, местные журналисты. Почётным членом правления избирается Михаил Александрович Шолохов.
Морозная январская ночь. В бездонном небе плавают снежинками крупные звёзды. Чист и беспределен Млечный Путь. Полярная звезда искрится синезелёным светом. Долго мы бродим по притихшим улицам станицы, говорим с Маратом Мезенцевым, Виктором Мезгиным и другими энтузиастами клуба любителей поэзии о стихах, поэтах, и, конечно, о Михаиле Александровиче.
В гостинице дежурная передала, что звонил Шолохов, просил придти не в девять, а в половине одиннадцатого, потому, что с утра у него будут люди. В этом, казалось бы, незначительном эпизоде, весь Шолохов – великий и простой, заботливый и чуткий.
В три часа ночи я поднялся с тесной постели, оделся и вышел на улицу. Курилась позёмка. На небе уже не было видно звёзд – их заволокла дымка метели. Седые клёны и ясени сиротливо скрипели под напором ветра. Ноги сами принесли меня к зелёному двухэтажному дому. Он спал, спали многочисленные скворешни на высоких шестах, спали яблони и сливы в молодом саду.
Но вот на верхнем этаже в комнате Михаила Александровича засветилось окно. Теперь оно не погаснет до рассвета. Шолохов встаёт очень рано и, пока не постучатся первые посетители, работает…
Утро было снова морозным, солнечным. За ночь у заборов и садов намело большие сугробы слепящего белизной, нового, ещё не затоптанного снега.
В коридоре меня встречает Мария Петровна. Приветливая хозяйка расспрашивает о Семикаракорах, дороге. Михаил Александрович, одетый по – домашнему, с улыбкой, такой радушной и светлой, что хочется улыбнуться самому, жмёт руку. У него крепкая рука человека, который умеет держать не только перо. В кабинете, на столе, десятки писем, начиная от солдатского треугольника до бандеролей из Москвы.
Это только сегодняшняя почта.
Михаил Александрович расспрашивает о нашем Семикаракорском районе. И в этом чувствуется не простое вежливое любопытство, а забота о судьбе будущего урожая, жизни людей.
- Что снега много – хорошо, - говорит он. – Пословица есть такая: «Много снега – много хлеба». Да вот не будет разлива, как в прошлом году? Озимые может затопить.- Спрашивает о здоровье нашего земляка писателя Закруткина. – хороший рассказ написал Виталий, - говорит Шолохов. – Очень хороший. Я «Подсолнух» перечитал несколько раз. Слыхал, что фильм по рассказу делают. Не испортили бы.
Михаил Александрович говорит о кино. Он не против экранизации произведений писателей, но за такую экранизацию, которая передаёт в целостности дух, идею и силу романа, повести, рассказа.
Разговор заходит о поэзии. Шолохов отмечает, что сейчас появилось много новых хороших имён молодых поэтов. Из них особенно выделяет Владимира Фирсова. С любовью говорит писатель о стихах Василия Фёдорова.
- Жаль, что тиражи книг такого поэта невелики, надо. Чтобы о нём лучше знали читатели, - говорит Михаил Александрович. О поэме Егора Исаева «Суд памяти» отзывается сердечно: талантливое произведение, достойное на выдвижение Ленинской премии.
Михаил Александрович благодарит за избрание его почётным членом правления клуба любителей поэзии и выражает надежду, что теперь и в Вёшенскую будут чаще приезжать поэты для выступления перед местными жителями.
Большие серые глаза Шолохова светятся теплотой. Когда он говорит о другом нашем земляке – Анатолии Калинине. «Эхо войны» - замечательная вещь, - говорит он. – Я рад за Калинина, горжусь им.
Беседе мешает телефон. Беспрерывно звонят люди, просят о встрече. Из парткома сообщают, что вот – вот подъедет делегация волгоградских школьников, которую Михаил Александрович обещал принять.
Я передаю просьбу своего друга. Шолохов записывает его московский телефон и говорит, что позвонит ему, когда будет в Москве, поможет.
Настало время прощаться. В комнате уже новые посетители. Михаил Александрович жмёт мне руку, обещает приехать летом в Семикаракоры, просит передать «вёшенский» привет нашим писателям – землякам Закруткину и Калинину, ростовским писателям и поэтам, семикаракорцам.
Я выхожу на улицу. Перед глазами всё время открытое. Мужественное лицо Шолохова. Высокий лоб мудреца, большие серые глаза, шолоховская лукавинка, притаившаяся в уголках губ и в морщинках глаз. Я слышу чуть глуховатый. Но чёткий и ясный голос Шолохова.
Не больше сорока минут продолжалась встреча, а казалось, что прошло много – много времени, потому, что сказанное им в коротких фразах вмещает в себя столько, над чем будешь ещё долго думать.

 

Борис Куликов
Пос. Семикаракорский
Газета «За изобилие».- 1964.- 22 марта.- с.3

 


© Бесплатный шаблон BS3-TCSE для DataLife Engine