QR-код адреса статьи

Из истории Семикаракорского района


      Станица Семикаракорская является одним из самым ранних поселений казаков на Дону. Казачий городок впервые упоминается в «Росписи казачьим городкам, которые стоят на Дону, с верховья до воронежских вотчин». Эту «Роспись исследователи предположительно относят к 1594 году. Вторично городок Семикаракорск упоминается в показаниях станичного атамана Фрола Минаева в Москве в Посольском приказе 7 декабря 1672 года, а потом в войсковой отписке, привезенной в Москву в феврале 1674 года станичным атаманом Алексея Наумова.

Свое местоположение Семикаракоры меняли несколько раз, потому что полностью затоплялись весенними разливами Дона. По этой причине в начале 19 века казаки станицы стали переселяться в хутора, которые они основали на левой стороне. В 1822 году в станице осталось только 503 двора, а в десяти хуторах на левом берегу Дону казаки построили 292 деревянных дома. К 1843 году в станице насчитывалось всего до 90 дворов, а 500 дворов переселились на левую сторону.

Большой разницы между тем, как жили станичники в 1670 году или 1870  не будет. Те же глинобитные курени с небольшими глазницами  окон и нахлобученными на них камышовыми шляпами крыш, тот же патриархальный казачий быт с постоянными казачьими заботами, коптилками, свечами. Дымными в основном кизячным топливом, да от времени до времени боевые тревоги, схватки с турками, татарами, которые частенько появлялись у околиц казачьих станиц и хуторов.

В такие моменты борьбы с внешними врагами, казаки обычно выступали едиными отрядами, богатые и бедные, перед лицом смертельной опасности объединялись. Так было при нападении турок и татар, так было особенно в период Отечественной войны 1812 года.

Но в мирные дни станичное общество не было единым. Всегда существовала вражда между коренными казаками и иногородними, между богатыми и бедными. Недаром же в одной из старинных казачьих песен поется:

«Мы не воры, не плуты,

Мы донские казаки.

Мы донские казаки,

Рыболовнички.

Закидали невода

Под богатые дома.

Мы поймали сорок щук,

Из которых …шубы шьют,

Мы поймали осетра

У дяденьки у Петра,

У дяденьки у Петра,

Из конюшни жеребца».

Это значит, что богатеям надо было опасаться не только турок или татар, но и своей станичной гольтепы. И, ох, как попадало «рыболовничкам» за «закидку неводов»! Вне зависимости от того, под чьи богатые дома они «закидывались»: под казачьи или иногородние. В тех и других случаях расправа была крута и быстра. Беспощадная порка по приказу станичного атамана, а то и лишение казачьего звания. Домовитые умели постоять за свои богатства.

            А вот иногородняя беднота была беззащитна перед лицом домовитых соседей – казаков. Их никто не защищал. Не дай бог было бедняку – «хохлу» или  «кацапу» въехать  на паром прежде гонористого казака. Порка плеткой была обычным, но не самым страшным наказанием за это. Случалось, что расходившийся пьяный станичник убивал иногороднего, и отделывался легким  наказанием. Из воспоминаний  Ефимьи Андреевны  Борзовой, жительницы тогда еще рабочего поселка, родители которой прибыли в Семикаракоры из Харьковской губернии. Спустя годы она без содрогания не может вспомнить, как тяжела была жизнь их семьи. «Хохлам» не полагалось иметь землю в станице. Все продукты нужно было покупать. Даже домашнюю птицу им содержать не позволялось. Любому злому соседу ничего не стоило перестрелять уток или кур из ружья, если они появятся на улице.

          Эта женщина с первых дней революции стала женоорганизатором -активисткой Советской власти, вела за собой семикаракорских женщин на борьбу за лучшее будущее.

          Ее и других иногородних женщин и мужчин белогвардейцы пороли шомполами за то, что они посадили бахчи на земле, выделенной им красными. А ее племянника, Федю Пузикова, активного комсомольца, убили враги в Сусате.

          Впрочем, нелегкой была и жизнь женщин – казачек. Они только по видимости сохраняли в семье какую- то свободу. И то при условии, если добрым к ней, любящим человеком был муж. Сколько жутких по своей жестокости расправ творилось над женщинами! Сторожилы помнят немало случаев, когда разгневанные чем-то мужья, накрутив на руку волосы жен, волочили их по пыли через всю станицу. И никто не смел вступиться за несчастную. «Жена да убоится своего мужа»…Такое существовало во все времена вплоть до Октябрьской революции.

   Газета «За изобилие» от 12.12.1970 год


© Бесплатный шаблон BS3-TCSE для DataLife Engine