Забытые имена. Художник Ю.Т.Фёдоров » МБУК Семикаракорского района «Межпоселенческая центральная библиотека»
Библиотека » Краеведение » Забытые имена. Художник Ю.Т.Фёдоров

МБУК Семикаракорского района «МЦБ»
имени Виталия Александровича Закруткина

Просмотр изображения

Забытые имена. Художник Ю.Т.Фёдоров

      Семикаракорского художника Юрия Тимофеевича Фёдорова (1937 – 1989гг.) считают самым талантливым из плеяды живописцев  в нашем  районе. Кто считает? Да сами же его коллеги и товарищи, что, надо заметить,  очень и очень важно, а значит – неоспоримо.  Ведь художники – народ своеобразный (каждый сам себе гений и оригинал),  они не очень – то любят хвалить друг друга.  А тут, в оценке творчества земляка сходятся в единодушном мнении. Особенно,  со свойственной ему эмоциональностью, восторгается Иван Иванович Масличенко. И чуть не до слёз жалеет, что сейчас практически невозможно отыскать такого количества работ Юрия Тимофеевича, чтобы организовать выставку и показать её землякам. Две – три картины чудом сохранились в краеведческом музее, наверное,  что – то есть у родственников, а многое просто раздарено.

            Двадцать семь лет назад, вот такой же живописной осенью, не стало художника Фёдорова. Уже выросло поколение, которое о нём даже не слышало. Не может смириться  с этим его друг и обращается к нам, журналистам: «Напишите о нём! Я расскажу всё, что помню, может ещё кто – то добавит…» Соглашаемся.

            Несколько месяцев мы искали дочь Фёдорова – Анну, работавшую в Москве, добывали его фотографии (не любил он сниматься) и собственно картины. Кое – что удалось. Со слов дочери и всё – того же Ивана Ивановича восстановили примерную его биографию. Мало в ней было житейских радостей, но, однозначно, была радость творчества.

            Родители Юрия Тимофеевича переехали в наш район из Таганрога ещё до войны. И он родился здесь , 11 марта 1937 года. Закончил семилетку, решил стать механизатором, чтобы работать в поле и помогать семье. Не хотели брать трактористом вчерашнего школьника. Но он таки добился своего: поехал в колхоз, что в хуторе Мечетном был, уговорил взять его помощником (учеником) взрослого механизатора. Там и научился землю пахать. Но были в пареньке и другие таланты, которые не скрыть. Он рисовал, играл на баяне, гитаре, пел. А на балалайке, говорят, просто чудеса творил!  Балалайка в руках молодого любителя музыки пела и рыдала. Иван  Иванович Масличенко тому свидетель и однажды даже сделал карандашный набросок портрета балалаечника. К счастью, Этот рисунок сохранился. Когда, где и как научился Юрий игре на народных инструментах, узнать не удалось. Для колхоза такой талант был, конечно,  находкой. Руководство решило назначить Фёдорова заведующим клубом, ибо увидело в нём, кроме прочего, организаторские способности и умения увлечь за собой молодёжь.

            Иван Иванович Масличенко, рассказывая, даёт нам словесный портрет Юрия: «Плотного телосложения, среднего роста, на лице – ярко выраженные губы и голубые – голубые  бездонные, как небо, глаза. Все хуторские девчата, кто явно, кто тайно, вздыхали по нему. Но только одной из них – Антонине отдал он своё сердце».

            В пятидесятых годах Юрий с женой и дочкой переезжают в райцентр. Здесь уже жили его родители. Поселились в нижнем этаже старого полутораэтажного казачьего куреня. Это была квартира №3, которую дали Антонине Фёдоровне, работавшей тогда в сбербанке. Находился старый курень ( он, конечно есть на картинах Юрия Фёдорова, но где они?!) на месте теперешнего здания Центра занятости, что на проспекте Закруткина. Пошёл работать художником – оформителем, тогда они требовались почти на каждом предприятии – наглядная агитация в советское время была в чести. А в свободное время он всерьёз занимался живописью. Потом, естественно познакомился с местными единомышленниками по увлечению – сначала с Евгением Филимоновым, потом, через него с Иваном Масличенко, Николаем Медведевым.  А о том, что их наставником какое – то время был ссыльный  ростовский художник  Пётр Степанович Келлер.

            И Масличенко вспоминает свою первую встречу с другом. Пришёл он знакомиться  с ним в тот самый казачий курень. Постучал в деревянную дверь, из глубины комнаты услышал приглашение войти и почему - то несмело переступил порог. Посреди комнаты стоял красавец – мужчина в офицерской форме. Фуражка со звёздочкой лежала рядом на тумбочке. Это и был Юрий Фёдоров, примерявший с какой – то целью (наверняка творческой) форму своего отца. Сели поговорить.  Говорили долго, о многом. Делились планами на будущее – оба хотели учиться, творить и дерзать в искусстве. Кстати, потом они вместе и учились во Всесоюзном заочном народном университете искусств имени Н.К.Крупской.

  

Забытые имена.  Художник Ю.Т.Фёдоров

 На снимке члены младшей группы Семикаракорской художественной студии наблюдают за работой художника Ю.Т.Фёдорова. "За изобилие" 5января 1964 года. Фото С.Бондаренко

  Друзья стали ходить на «этюды», чтобы писать с натуры и родной Дон, и родные тополя, и родную степь. Они взрослели, а со временем «взрослела» и  их любовь к искусству, росло мастерство. О семикаракорских художниках уже знали в области и стали приглашать их к участию в областных выставках. Так, в 1962 году работы Фёдорова, Филимонова, Масличенко попали в каталог экспозиции картин самодеятельных художников в музее – заповеднике Старочеркасске. После выставки авторы подарили музею свои работы.      

Поглощённый желанием совершенствоваться в своём творчестве, Юрий Тимофеевич всё больше времени проводил у мольберта. И мог увлекаться так, что не замечал ничего вокруг. Однажды решил написать натюрморт  с яблоками и начал работать над ним. В один из таких «рабочих» дней зашёл к нему Иван Иванович. Юрий стоял у мольберта и наносил на полотно мазок за мазком. Он не услышал ни стука в дверь, ни звука шагов, не заметил даже зашедшего в комнату человека. А гость тем временем стоял безмолвно, ибо был поражён увиденной картиной. Юрий был одет в «разлетайку», похожую на рубахи русских  художников – передвижников. А с кистью в руках он был похож на живописца  из прошлого века. Но главное – яблоки! Они были «живыми», их хотелось взять с полотна и ощутить в руке. Для самодеятельного художника это был высокий класс мастерства. И вот, положив последний мазок, он обернулся и увидел друга. Иван Иванович шутя, попросил угостить яблочком, что означало высшую похвалу работе.Забытые имена.  Художник Ю.Т.Фёдоров 

"Белый налив"

«Бери, у меня их много!» - откликнулся Юрий Тимофеевич. Натюрморт был чудесным: нежно – белая драпировка купалась в бликах света, на ней красовались жёлтыми и красными боками свежие яблочки. Но это было не всё. Видно, в нужный момент Иван Иванович посетил коллегу. На полу у старенького дивана стояло большое полотно, которое хозяин поставил лицом к гостю и замер в ожидании оценки. В его глазах была усталость – видно, много сил вложил он в эту картину. «Он и раньше удивлял меня своими успехами, но, увидев это, я обомлел от восторга, - рассказывает Масличенко. По – моему телу пробежали мурашки, а язык словно отнялся. На картине донское поле уходило за горизонт. На жнивье аккуратными валками лежал скошенный хлеб. А по пылящей полевой дороге на двуколке ехала молодая учётчица в белой кофточке и косынке. Гордо, по – хозяйски окидывала она взором с детства знакомое поле. Ведь ей предстоит пройти это поле от края до края, с аршином, чтобы произвести учёт урожая. Я уже знал работу в поле и увидел в изображении правду жизни. Подумал: вот чему надо учиться молодым художникам! Позднее эта картина Юрия Фёдорова  вместе с двумя другими (« Натюрморт» и «Девушка у Дона») была выставлена на ВДНХ  в Москве. По одной работе взяли на эту выставку и у Масличенко с Филимоновым. Все трое ездили туда за наградами: Ю.Т. Фёдоров получил медаль ВДНХ первой степени, его друзья по живописному цеху – второй. Но именно фёдоровскую   опубликовали потом в популярнейшем тогда центральном журнале «Огонёк», такой чести удостаивались работы только выдающихся мастеров. К счастью, картина сохранилась. Она долго висела в коридоре Семикаракорской школы №1 до ремонта.  Потом, её вместе с другими работами наших художников «спасли» энтузиасты из районного краеведческого музея.

            Кто – то однажды изрек: жизнь в своей сущности трагична. Можно соглашаться с этим, можно и спорить. Но, слушая рассказ о судьбе художника Юрия Фёдорова, скорее, можно согласиться. Всё вроде бы шло хорошо: работал он в художественной мастерской при районном отделе культуры, дома ждали любимая жена и дочкой и сыном, в творчестве было немало успехов. Но… Однажды «на этюдах», очищая палитру, он порезал палец. Через небольшую ранку долго – долго сочилась кровь и всё никак не останавливалась.  Ни  он сам, ни находившиеся рядом товарищи не могли понять, почему так. Уже позже выяснилось, что это коварная болезнь, которая с годами стала прогрессировать. Врачи в 1983 году  настояли на ампутации ноги.  Оперировали в нашей районной больнице, дочь помнит только  отчество хирурга – Гамазович. Отчаяние занозой вонзилось в сердце художника: как теперь ходить на природу, писать пейзажи с натуры? По плохой русской традиции он пытался утопить горе на дне рюмки. А на природу, на рыбалку и на работу всё – таки ходил, спускаясь при этом на костылях с пятого этажа дома на проспекте Закруткина. Там его семье дали квартиру, когда переселяли из старого аварийного куреня.

            Во второй половине восьмидесятых прошлого столетия Юрий тяжело заболел, но всё равно много творчески работал. Служил сторожем на нефтебазе, то есть всегда был рядом с лесом и речкой. Там же оформителем работал в то время другой семикаракорский художник с профессиональным образованием – Владимир  Ильич Пятницкий. Они подружились. Владимир даже написал портрет Фёдорова, который показал зрителям на своей персональной выставке в Семикаракорске. В настоящее время местонахождение портрета неизвестно. « Мне кажется, что портрет ему понравился, - вспоминает Владимир Ильич. – Мне удалось схватить что – то главное в его облике  и характере. Он оценил это одной фразой: «Ух ты, цопкий какой!» А по моему мнению, он один из всей нашей местной братии писал настоящие картины».        

            Хоронили художника первого ноября 1989 года. Друзья и родные собрались у подъезда пятиэтажки проститься. И многим запомнилось, как долго  кружил над гробом жёлтый листочек тополя, который в конце концов опустился  на застывшее навеки лицо художника. Будто природа тоже прощалась со своим другом, будто так любимые им при жизни донские тополя тоже скорбели в этот день. А через четыре года, в возрасте 57 лет ушла из жизни жена художника.

            С десяток работ отца (небольшие акварели, линогравюры, картина «Весна») сохранились у дочери – Анны Юрьевны Александровой (Фёдоровой).Она любезно разрешила редакции сканировать их. Анна вернулась из Москвы, живёт в родительской квартире. Эти летом гостили у неё москвичи – невестка и семилетняя внучка с красивым именем Ангелина. Девчушка внимательно рассматривала акварели: «Это дедушка рисовал?» На самом деле она правнучка Юрия Фёдорова. Дети и внуки никакого отношения к искусству не имеют. А вот в ней, по наследству, видно, проросли – таки ростки художественного восприятия мира. Ангелина в своём московском детском саду так изобразила цветение сакуры, что рисунок отправили на какую – то выставку, где он был замечен жюри, а автор удостоился  приза.

             Шумят на ветру кроны прибрежных тополей на месте бывшей семикаракорской пристани. Они по- прежнему прекрасны, эти «Юркины тополя». И к ним, как на свидание к другу, приходит каждый год (а ему уже 82 пошёл) художник Иван Масличенко. И жену свою приводит показать красоту: «Смотри, шумят, значит, помнят тех, кто их любил и любит…»

Т.Кулинич

Семикаракорские вести.- 2016.- 13 октября - с.3

           


Увидели ошибку в материале? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter